Случайный рыцарь [Проклятие белого Магга] - Леонид Панасенко

Магг хмыкнул: то ли насмешливо, то ли недоверчиво. А Максим присел на камень и задумался. Недоучка-джинн, конечно, польстил ему. Если это не треп, то в этой переделке помешать он не помешает. Может, даже пользу какую-нибудь принесет.

— Ну, и как быть, если я согласен? — спросил он.

— На работу тебя брать, что ли? По договору, например.

— Нет-нет, господин! — радостно вскричал Тофик и бережно положил свою замысловатую бутылку на землю.

— Я вернусь в свой дом, в сосуд, а ты произнеси всего-навсего несколько слов. Ты скажи: «Выходи, Тофик! Я дарую тебе свободу и волю свою», — и я твой слуга до Страшного суда. Твой, и детей твоих, и правнуков.

— Почему до Страшного суда? — удивился Максим.

— Это образ или условие сделки?

— Условие, — охотно пояснил Тофик. — Согласно Корану Иблис, мой отец, сначала был ангелом… Нет, он не враг Аллаха, как все его называют. Он, скорее, строптивец, бунтарь. Когда Аллах создал Адама и приказал всем ему поклоняться, мой отец взбунтовался. Он заявил: «Я — лучше его: ты создал меня из огня, а его создал из глины». За это отца изгнали с небес, а он в отместку поклялся повсюду совращать людей: «Я засяду против них на твоём прямом пути… Я украшу им то, что на земле, и собью их всех». Потом он пробрался в джанну это рай по-мусульмански — и совратил там Адама и Хавву… Словом, там много чего. Но, заметьте, великий Аллах не уничтожил моего отца. Его наказание, а значит, и детей его отложено до дня Страшного суда.

— Ну, ты нас заколебал своей биографией, — перебил его Максим. — Учти: я Страшного суда дожидаться не буду. Если ты сейчас же не заберешься в свою бутылку, я тебя спущу без веревки вон в то «око» Трехглазки. Причем вниз головой. Договорились?

— Сию секунду, благороднейший Ки-ихот! — радостно вскричал Тофик и попятился назад. Он молитвенно возвел руки, что-то прошептал, и в следующий миг на том месте, где он стоял, взметнулось быстрое бездымное пламя, свернулось в кокон и юркнуло в бутылку, Тофик исчез.

— Если это и фокус, то по первой категории, — ревниво проворчал Магг.

— Ни хрена себе! — восхитился Максим. — Похоже, парень не врет.

Он осторожно подошел к матово сверкавшей в траве посудине, потрогал ее. Стекло было абсолютно холодным, точнее, нормальным.

— Ну, давай теперь, выбирайся назад.

Ничего не произошло. Максим вспомнил фразу, которую втолковывал ему Тофик, на всякий случай отступил от бутылки на несколько шагов и громко произнес:

— Выходи, Тофик! Я дарую тебе свободу и волю свою.

Из сосуда дунуло огнем как из форсунки, и джинн-недоучка вновь предстал на поляне — живой и невредимый, улыбка — рот до ушей.

— Слушаю и повинуюсь, мой господин! Твой недостойный раб припадает…

— Молодец, — перебил его Максим. — Хоть ты и неполноценный, но все равно молодец. Впечатляет. Только давай сразу договоримся: обращайся ко мне без этой восточной экзотики. Особенно на людях… А теперь мы тебе первое испытание придумаем. Так… Или собери по кустам, или сотвори нам немного дровишек. Пора и на зуб что-нибудь бросить.

Тофик как бы задумался. Позже он объяснил Максиму и Маггу, что в такие мгновения он мысленным взором осматривает окрестности в поисках нужной вещи, все время расширяя крут поиска.

«Думал» он буквально несколько секунд, В следующий миг рядом с Максимом, чуть не отбив ему ногу, грохнулся на землю мангал южных ребят с канатной дороги.

— Хворост собирать долго, — объяснил Тофик. — Акт творения у меня не всегда получается, а это — рядом. Как раз то, что нужно.

— Ну и джинн, — расхохотался Максим. — Спер мангал и глазом не моргнул. Молоток! Тебе за это двойная порция. Давай шампуры, Маг.

Через полчаса они дружно уплетали горячее дымящееся мясо. Двойник вождя мирового марксизма сказал, что неплохо бы по такому поводу «вздрогнуть». У Максима в сумке было припрятано две бутылки коньяка. Одну он держал на приезд Ирули (он заметил, что коньяк дико стимулирует его любовные фантазии), а другую хотел вчера использовать для нахождения глубокого консенсуса с администратором Машенькой. Так что этот благородный напиток не для первых встречных мудаков. Тем более не для Магга, который сначала тыкал ему в лоб своим грёбаным жезлом и сыпал проклятия, а теперь, назначенный слугой, явно норовит перейти на полное довольствие хозяина. — Водки больше нет, — сказал Максим. — И денег тоже. У тебя, кстати, деньги есть? — спросил он у Магга, так как пролетарское происхождение джинсового недоучки-джинна не вызывало сомнений.

— При мне только одежда, — грустно ответил двойник вождя мирового марксизма. — Мы направлялись в замок Её Высочества и не собирались задерживаться на Земле.

— Да уж, — хмыкнул Максим. — Наплодить столько детей — какие тут могут быть деньги. Ты хоть им алименты платишь?

— Не понял? — Магг даже перестал жевать.

— Ну, содержишь своих детей? Кормишь там, одеваешь?

— У нас нет такого обычая, — ответил Магг и с гордостью пояснил: — Каждая женщина считает за большую честь родить ребенка от высокородного да еще придворного Ее Высочества.

— И от рыцаря — тоже честь? — заинтересовался Максим.

— Еще большая! Высокородных много, а рыцари — наперечет. Тем более, что высокородные не проходят Три Испытания. Среди них есть вообще бездетные.

После завтрака Максим объявил военный совет. Сначала он рассказал Тофику обо всем, что произошло за последние два дня. Затем, не вдаваясь в подробности, сказал, что им кровь из носа надо перекантоваться до полудня завтрашнего дня и в условленном месте встретить его компаньона с пенными вещами. После этого можно отправиться в гости к Дульси. Кроме того, ему надо срочно перезвонить дежурной пансионата… Тут ему пришла в голову на первый взгляд дикая мысль.

— Слушай, Тофик, — спросил Максим, — а ты не можешь подключиться к ялтинской телефонной сети?

— Элементарно, мой господин! Могу подключиться даже к правительственной связи, причем с дешифровкой.

— Ну, Форос мне пока без надобности. Набери-ка вот этот номер.

Джинн-недоучка вскочил, смешно открыл рот. Через несколько секунд из его рта послышались… сигналы телефонного вызова, что-то щелкнуло и голос Машеньки произнес:

— Але, пансионат «Лазурный» слушает.

— Куда, куда говорить? — почему-то шопотом спросил несколько шокированный Максим. Тофик показал на свое ухо.

— Привет, Машенька. Это Макс, из триста четырнадцатого. Ты не заглядывала в мой номер?

— Привет, — Машенька помедлила с ответом. — Заглядывала… Ты знаешь, у тебя в самом деле ночью кто-то был. Выбили, то есть, вырезали оконное стекло, аккуратненько так… В комнате ничего не тронули. Только матрас распороли, наверное, от злости. Ты молодец, что слинял. — Ах, Машенька, — мечтательно сказал Максим. — Я бы тебя расцеловал по телефону, но предпочитаю контактный способ.